Примерщицы в унисон вздохнули, глядя на результат: длинные ноги в классических чёрных клёшах, чёрный свитер без ворота с рукавами «три четверти», подчёркивающий белую кожу длинной шеи, безнадёжно растрепанные от постоянных переодеваний длинные вьющиеся волосы… тёмные губы, вытянутые лукавой улыбочкой и зелёные глаза с густыми чёрными ресницами.
-Так. Вот это всё мы берём, остальное тоже не забудьте… и его драгоценную шапку, а то, не дай бог, ещё расплачется. Да, и совсем забыла… Вилле, хочешь трусики?
-Себе купи, - предложил он, покачиваясь с пяток на носки и с видом собственника оглядывая внушительную кучу пакетов.
-Значит, не хочешь. Ладно, пошли в отдел женского белья. Там посмотрим.
-Мне? Трусы в отделе женского белья???
-Ха, боже мой, тебя в таком состоянии надо сфотографировать и повесить в рамочку на стене!.. не бойся, не тебе. Ну, если уже ломает от этого, то пошли отсюда.
Он пожал плечами, великодушно отобрал у неё сумки и пошёл грузить всё на заднее сидение машины. Эрика быстро расплатилась, улыбнулась на выходе своему отражению в зеркале, обошла вокруг Вилле по тротуару, придирчиво осматривая его при уличном освещении. Тот стоял, лукаво улыбаясь и опустив глаза, как барышня викторианской эпохи.
-Хм, в целом неплохо… но это смотрится так, будто ты сам себе всё это купил. Особенно эта дурацкая шапочка… - Эрика улыбнулась, стянула с него предмет обсуждения, растрепала тёмные волосы. - Так гораздо лучше. Слушай, мне что-то очень не хочется в казино, а тебе?
-Я продан в рабство, - ненавязчиво напомнила «барышня», поднимая на Эрику глаза и улыбаясь ещё лукавее.
-Ладно, это я прекрасно помню. Провинишься - будешь наказан. Но ты имеешь право голоса. Валяй, высказывай пожелания, я чувствую себя просто джинном из бутылки…
-Есть хочу, - очень просто сообщил новый Аладдин. - У меня три желания, так ведь?
-Ну… допустим. Отсчёт начнём с ресторана, куда мы сейчас направимся, магазин был целиком моей идеей. Тебя это устраивает?
Вполне. Если я попрошу отдать шапку назад, это будет считаться желанием? - он протянул руку, уже обходя машину со стороны пассажира.
-Да, - безапелляционно заявила Эрика. - Всё ещё хочешь получить её?
-Хочу, - он кивнул, поймал на лету шапку и небрежно натянул её. - Давай, капитан, и не смотри на меня так осуждающе, ты сама назвала себя джинном.
-Сердце разрывается, когда смотрю на тебя в этом барахле…
-Ты меня ещё в женском белье не видела, - многообещающе усмехнулся Вилле, плавным жестом вытягивая пристяжной ремень.
-И надеюсь, не увижу…
«Ягуар» тронулся с места, на этот раз без следа от шин на асфальте - скорость была приличная, но не дикая. Рестораны в этом районе были буквально повсюду, но Эрика привыкла тщательно выбирать, поэтому они проездили ещё минут двадцать, пока не остановились напротив неяркой, но стильной вывеской шикарного заведения.
На Вилле резко напала тоска при виде громадного швейцара, чопорных официантов и серебряных приборов. Он сидел, подперев длинный подбородок рукой, и уныло взирал в раскрытое меню.
Эрика, заметив перемену в его настроении и догадываясь о её причине, некоторое время молчала, задумчиво кроша хлеб в десертную тарелку. Но в конце концов, она не выдержала и, бросив на скатерть вилку с таким раздражением, что Вилле вздрогнул, заявила:
-Слушай, джинн не намерен сидеть и глядеть как его этот… как их там, на востоке называют?
-Господин, - подсказал он.
-Вот-вот, как его господин сидит и медленно тает в электрическом свете, как мороженое. Тебе здесь не нравится?
-Нет. Меня угнетает эта атмосфера, когда боишься положить на скатерть руки, чтобы не запачкать её…
-Пачкай смело, - улыбнулась Эрика, - за всё заплачено…
-Да не в этом дело! - взорвался, в конце концов, «господин». - Я чувствую себя альфонсом!.. отвратное чувство, смею тебя заверить…
Женщина пожала плечами, принимаясь за второй кусок хлеба. Горка крошек на тарелке росла с космической скоростью.
-Надо было сразу сказать, что у тебя есть совесть… - в её голосе чувствовались ласка и ирония. - Что ж, если тебе не нравится тратить деньги, тогда я буду примерной хозяйкой. Поехали ко мне, там можно даже скатерть не стелить!..
Он легко улыбнулся ей и тут же встал, не дожидаясь второго приглашения.
-Ах, если бы всё на свете было так просто, как поднять тебе настроение, - вздохнула Эрика, заводя мотор…
Санни была в отвратном настроении, уже выходя с утра из дома. В школе это ощущение усилилось - своё добавили алгебра, английский, экономика, история и химия. Так что возвращаться домой она не спешила, предусмотрительно решив развеяться где-нибудь подальше от Эрики, которая в последнее время стала невероятно проницательной, не считая положительных перемен во внешности.
На её мать и раньше заглядывались на улице, причём в основном молодые люди. Сейчас эта тенденция возрастала с каждым днём… Санни с лёгким раздражением ловила восхищённые взгляды, предназначенные совсем не ей.
Причина была известна девушке - и по такой зеленоглазой, привлекательной и чувственной причине она сама была бы не прочь измениться…
Но, к сожалению, этот невероятно странный человек упорно не замечал её попыток нравиться, смотрел странными глазами на её мать и лукаво улыбался. Чёрт, эта его фирменная улыбочка и сумасшедшее волшебство влюблённых зелёных глаз…
Пройдя пару широких аллей, Санни свернула на боковую дорожку и пошла по траве, прислушиваясь к обычным летним звукам: пению птиц, звуку журчащей в фонтане воды, голосу матери, читающей с выражением Шекспира…
Девушка вздрогнула и повернулась в сторону, откуда раздавался голос. Рядом, через дорожку, за густыми кустами на лавочке сидела Эрика. С другой стороны скамейки торчали длинные ноги в чёрных клёшах. Судя по общей композиции, Вилле лежал у неё на коленях. И слушал «Гамлета».
Санни чуть обошла кусты и теперь наблюдала картину в стиле Ренессанс: женщина медленно расчёсывала длинные вьющиеся волосы молодого человека, рассказывала наизусть «Гамлета» и время от времени подглядывала в книжку, лежавшую слева на скамейке. Вилле урчал как большая кошка и сонно щурил на солнце зелёные глаза.
«For in that sleep of death what dreams may come…», - Эрика на секунду задержала движение руки, мягко улыбнулась, вспоминая игру Мэла Гибсона.
-А я ещё лохматый, - заявил Вилле, приоткрывая один глаз и улыбаясь.
-Вижу, - кивнула женщина, оторвав взгляд от книги и продолжив осторожно водить массажной щёткой по его волосам.
Вилле выгнул спину и заурчал громче. Страницы книги зашелестели под ветром, перелистнулись далеко вперёд. Эрика смеялась…
Девушка ещё немного постояла радом с кустами, глядя на всё через призму слёз и чувствуя, как противно сжимается горло.
Ведь это она, она и никто другой подошла к совершенно незнакомому человеку, пьяному и побитому, настояла на том, чтобы не везти его в больницу, а оставить у них дома!.. Это она сидела рядом с ним и бегала за холодным полотенцем каждый раз, когда он вздрагивал во сне. Это она, в конце концов, влюбилась в него как дурочка, помогала ему в любой затее с Эрикой! Это она не хотела замечать его недостатков, улыбалась и, не отрываясь, смотрела на него каждый раз при встрече…
Но он выбрал не её.
Санни медленно отвернулась и ушла. Если всё хорошенько обдумать, решение найдётся… должно найтись!
-Только не заставляй меня учить всё наизусть, ладно?.. ни в жизнь не хотел изучать староанглийскую речь…
-Патриот, - Эрика бережно уложила блестящие тёмные пряди вдоль его скул. Провела пальцами по зажившим ссадинам. Вилле поморщился и чуть отстранил лицо. - Больно?
-Нет, просто неприятно… там ещё чувствительность не восстановилась, отвратительное ощущение - как будто это не твоя кожа.
-Совсем ничего не чувствуешь? - женщина с любопытством наклонилась над ним.
-А-а… ну, не знаю, - хитро прищурив открытый глаз, ответил он. - Лечить меня будешь?..
-Посмотрим… - Эрика осторожно дотронулась губами до его скулы. - Ну, что?
Вместо ответа он снова тихонько заурчал. Женщина рассмеялась, поцелуями обвела контур его губ.
-М-м-р-р, вот так бы с самого начала, а не обезболивающие… - лениво пробормотал Вилле. - И не холодные компрессы…
-Он ещё и критикует, - с притворным раздражением прокомментировала женщина, откладывая в сторону щётку. - Между прочим, грязный, пьяный и избитый ты представлял собой далеко не соблазнительное зрелище…
-А сейчас что, соблазнительное? - он открыл глаза, приподнял голову с её колен и осмотрел себя. - Женского белья ты мне так и не купила… с чего бы, в таком случае?
-Глу-у-упый, - Эрика повернула его голову так, чтобы он смотрел в её глаза. - Прекрати кокетничать. Ты уже давно не маленький мальчик, и в зеркало смотрелся не в прошлом году… и вообще, давай не будем распространяться на эту тему. Мне не нравится, когда люди напрашиваются на комплименты.
-А мне нравится, когда мне делают комплименты! И ничего с собой поделать не могу. Ну, скажи, скажи, что ты считаешь меня красивым, - он протянул руку, взял её ладонь в свою и прижал её к щеке, просительно улыбаясь.
Эрика покачала головой, улыбаясь и пальцами свободной руки рисуя узор его черт.
-Боже мой, какой ты ещё ребёнок… хорошо, уговорил: да, ты очень красив, Вилле… доволен?
-Нет, - замотал он головой, не выпуская её руки. - Опиши меня.
-Так… начинается. Шантажист, прекрати сейчас же улыбаться. Не стану я тебя описывать…
-У меня осталось ещё третье желание… валяй, джинн, в твоих интересах, чтобы я его использовал в таких невинных целях!.. - он чуть приподнялся, убрал с её лица сбившуюся прядь густых каштановых волос, пристально посмотрел в глаза. - Ну, что тебе стоит… опиши!..
-Что мне стоит… ха… чёрт, хорошо. Но это было твоё последнее желание, напоминаю! И чтобы потом никаких претензий…
Вилле молча кивнул, лёг обратно и закрыл глаза. Поднёс её руку к лицу и начал медленно гладить свои губы тыльной стороной её ладони.
-Ты… когда ты улыбаешься, то бываешь злой и хитрый, как семнадцатилетний мальчишка. А бываешь невероятно милым, но это в тебе приходится ловить, ты никогда не бываешь таким до конца. Ты ужасно глупо смеёшься… да-да, и не спорь… у тебя очень странные глаза, невинные, как у ангела, это опасная штука. У тебя очень тёплые руки. И волосы на самом деле почти прямые, когда расчёсаны хорошенько и уложены вот так… ещё ты очень любишь покрасоваться. Ну, никак без этого не можешь… зачем тебя описывать, когда ты настолько уверен в своей неотразимости?.. ты любишь и умеешь портить людям настроение, но когда тебе весело, то весело становится всем… ты прирождённый диктатор, ты не можешь выносить, когда тобой командуют, и я не понимаю, откуда в тебе взялось терпение выслушивать мои бесконечные нотации…
А мне интересно. К тому же это так здорово…ну, знаешь, чем-то жертвовать ради тебя, - он улыбнулся из-под её руки.
Хм, расскажи это своей бабушке, - скептически покачала головой Эрика. - Никто и никогда ничего не делает просто так. Тем более не жертвует собой. У каждого поступка есть цели, иногда, причём, далеко идущие…
-Да? - с непритворным удивлением вздёрнул он тёмные брови. - В таком случае, скажи мне, какая цель у… ну, скажем, у того, что ты меня расчёсывала?
-Добиться того, чтобы на тебя можно было смотреть без содрогания, - охотно прокомментировала женщина.
